Улыбнись, малышка - Страница 47

— Кэрол, я знаю, что ты не любишь, когда тебе дают советы. Но мой тебе совет — послушайся Майлса. Ты горько пожалеешь о своем решении, поверь мне. А мне ведь совсем не хочется, чтобы ты до конца своей жизни была одинокой и несчастной.

— Ты сейчас счастлив, Лесли, — ответила я, пытаясь улыбнуться. — Поэтому тебе хочется осчастливить весь мир. Ты редкостный эгоист, скажу я тебе. Пока ты был одинок, тебе было удобно, что одинока я. А теперь, когда твоей свободной жизни пришел конец, ты и на меня хочешь набросить хомут.

— Кэрол, послушай себя, — невесело засмеялся Лесли. — Твоя речь похожа на последнюю шутку висельника. Знаешь, когда вы приходили сюда с Майлсом, я, наверное, впервые увидел тебя по-настоящему веселой. А теперь… ты даже не прежняя малышка Кэрол. Ты тень прежней малышки Кэрол…

Лесли хотел добавить что-то еще, но до меня донеслось пиликанье мобильного телефона. Звонила, к моему огромному удивлению, тетя Сесилия. Я подняла трубку.

— Здравствуйте, тетя…

— Извини, что беспокою, Кэролайн. Решила позвонить сразу, пока не забыла. Для тебя вроде как это важно. Ты спрашивала меня о Поле… не помню, как там его по фамилии…

— Кодри, — сказала я.

— Ну вот, я же говорю, память стала ужасная. Надеюсь, это не передается по наследству. Твоя прабабка, когда впала в маразм, все твердила о каком-то Поле. Все сокрушалась, что этот самый Пол умер. Я решила, что она вспоминает кого-то из друзей молодости, и не придала этому значения…

На кухню зашла маленькая Энджи, сжимая в руках статуэтку, которая ей полюбилась с самого первого дня приезда. Но если раньше девочка брала ее, когда хотела, то теперь она подошла к Лесли и поинтересовалась:

— Дядя, а можно я покажу ее своим друзьям?

— Конечно, покажи, дорогая.

— Тетя, — произнесла я дрожащим голосом, — помните, вы говорили о какой-то статуэтке, о которой Элайза тоже частенько вспоминала, уже будучи… больной?

— Да, помню — и что?

— Дедушка Доуэлл сказал вам, что она пропала во время пожара?

— Да, Кэролайн. И что с того?

— Тетя, он говорил, из чего статуэтка была сделана?

— По-моему, из какого-то металла. Это так важно?

— Нет, я просто из любопытства спросила. Спасибо, что позвонили, тетя…

Вот оно, мое недостающее звено, подумала я, набирая номер Соммерса.

— Кэролайн, ты когда-нибудь оторвешься от телефона? — укоризненно покосился на меня Лесли.

Я приложила палец к губам, призывая его к молчанию.

— Мэтью, мы можем встретиться завтра утром на Тихом озере? Это очень важно. Только встреча должна быть неофициальной, хорошо? Если ты сможешь, возьми с собой кого-нибудь, кто смог бы нырнуть в то место, где нашли утопленника…

— Вот вам и Тихое озеро, — зевнул Мэтью, протирая заспанные глаза. — Ну это ж надо, разбудить меня в такую рань, после такой ужасной ночи. Хотел бы я знать, что ты здесь собираешься найти, мисс детектив. Да, сочувствую я тем ребятам, которые ковыряются сейчас на дне. Водичка-то холодная. Если бы ты знала, сколько мне пришлось им выложить. А все твое «неофициально»…

— Расходы я возьму на себя, — уверила я Мэтью.

— Нет уж, поделим пополам. В конце концов, я тоже получу премию. А вот и твой кузен пожаловал. Доброе утречко, Майлс! — крикнул он приближавшемуся Майлсу — Хороша же у тебя кузина — всех на ноги подняла. А главное, в законный выходной!

Я не видела Майлса с тех самых пор, как он посоветовал мне улыбнуться и сказал, что я сильная и упрямая. Что ж, сегодня моему дорогому кузену предстоит лично убедиться в том, что я именно такая. Вначале я хотела позвонить ему сама, но потом передумала и попросила Мэтью — мне хотелось услышать живой, не искаженный помехами голос и видеть его лучисто-серые глаза, в которых теперь отражался для меня весь мир, как небо отражается в наших озерах.

Но пока я ничего не могла сказать своему кузену, потому что нужно было покончить с тем делом, ради которого мы здесь собрались.

Наконец, когда терпение спавшего на ходу Мэтью было на исходе, водолазы выбрались из воды в лодку и поплыли к берегу. Я не могла так долго ждать и, подбежав к берегу, крикнула:

— Ну что, нашли?!

Один из водолазов утвердительно кивнул и поднял над головой блестящий предмет, который издалека можно было принять за кубок. Мэтью так и подумал, поэтому даже пошутил:

— Они что, кубок выиграли за свой заплыв?

Когда водолазы причалили к берегу, все увидели, что блестящий предмет вовсе не кубок, а металлическая статуэтка, обнаженный метатель диска.

— Вот это да, — вздохнул Мэтью. — И откуда ты узнала, что она была под водой? Из дневника? Если я правильно понимаю, именно этой статуэткой стукнули вашего прадеда?

— Именно этой, — подтвердила я. — Только мне не дневник помог. Тетя Сесилия еще месяц назад говорила мне, что Элайза перед смертью все бредила какой-то статуэткой. Так вот, именно об этой статуэтке она и говорила. Все было не совсем так, как мы с тобой думали, Майлс. Это Родерик Камп поджег конюшню, в которой спрятался Пол Кодри. Элайза пыталась спасти своего любимого, но прадед не позволил ей это сделать. Он силой затащил ее в дом. Элайза сопротивлялась, схватила первое, что попалось ей под руку — статуэтку, что стояла в гостиной, — и ударила ею Родерика. Опомнившись, она выволокла его из дома и спрятала под крыльцо, где тогда еще никто ничего не хранил, а потом побежала спасать своего любимого. Но было поздно. Когда соседи, прибежавшие тушить пожар, разошлись, Элайза погрузила в машину тело прадеда и отвезла его к озеру. На лодке, которую позже прабабка подарила Фарстону Шелли, она вывезла тело на середину озера, где бросила его в воду вместе со статуэткой. Я не сомневаюсь, Мэтью, что, когда эксперты увидят эту вещь, они подтвердят, что именно ею и был нанесен удар. У меня нет никаких сомнений в том, что именно Родерика Кампа и нашли в этом озере, а в могиле прадеда покоятся останки Пола Кодри. Но мне не хотелось бы, Мэтью, чтобы мою прабабку считали убийцей. Поэтому давай остановимся на той версии, где она была свидетельницей преступления, а не его участницей.